Изучая студенческие стенные газеты прошлого века, мы нашли одну интересную заметку, написанную еще в 1930-х годах.
Безымянный автор рассказывает о новогоднем вечере в Ленинградском текстильном институте, о котором молодежь перешептывалась даже в трамваях. А на само празднование в Институт пытались попасть не только его студенты.
«29-ое число ждали с большим нетерпением. С утра нередко можно было увидеть на юношах свеженькие, специально на этот день заготовленные воротнички, а насчет бриться даже и не говорите. У меня один знакомый, так тот на целый урок опоздал и на вопросы преподавателя о причине, хладнокровно ответил: — что был, мол, в парикмахерской. Ну и преподаватель был этим совершенно удовлетворен. А, вообще, наверное, много было всяких трагических случаев, да разве все узнаешь? Я, например, видел, как одна девушка целый день проходила на самых, что ни на есть высоких каблуках, но ради такого вечера чего только не перенесешь. Моя другая знакомая по секрету сообщила, что целый день носила на себе два платья, внизу шелковое (в цветочках с пояском черным), а сверху простое синее. Домой, говорит, сходить не успею, так вот надо же как-нибудь устроиться. Впрочем, другие устраивались все же иначе, комбинируя последний урок с уходом домой. Такие варианты были не единичны и участвующим в них не было повода обижаться на деканат, а последний тоже не нашел оснований „обидеться“ на ушедших с последнего урока. В этот день многое всем прощалось… Задолго до назначенного срока большинство „гостей“ уже расхаживало небольшими стайками в зале.
Студенты пришли немного позднее. Не все хотели уйти с последнего урока, ну, а я, например, совершенно был не в состоянии надеть, скажем, две пары брюк или два пиджака — пришлось поехать домой и поесть за целый день и ночь. Если читатель не будет иметь ничего против, так я еще две-три строчки на себя потрачу.
В пять минут десятого я подошел к Институту. Колоссальная толпа, перемещавшаяся временами то в одну, то в другую сторону, тщательно пыталась проникнуть в Институт. Двери Института были в надежных руках: шесть бравых пожарных и члены Комитета Комсомола выделенные для организации вечера „героически“ отстаивали институтские входы. Но не все вечно на земле, в 20 минут десятого, по неясным до сих пор для многих соображениям, двери открыли снова, ну и тут-то оно началось… Давка была кошмарная, кто видел, что там было, вспомнит со слезою, читая эти строки. А кто не видел — я описывать не стану, всё равно всего не передать. Но, уважаемый читатель, не отчаивайся — 5-го числа будет еще один вечер, ты там возможно и увидишь, и почувствуешь.
Не помню, как я попал в вестибюль, знаю, что двери потом снова открывали, закрывали, а часов в 10-ть впустили всех. У меня по этому поводу один вопрос к организаторам вечера, почему они не дошли до такого мудрого решения на час раньше…
В общем, потом все шло гладко. На трибуне делал доклад ХЛЕБНИКОВ, в буфете бойко торговали лимонадом, в первых 10-ти рядах слушали т. ХЛЕБНИКОВА, во вторых — слушали и говорили сами, а начиная с третьего десятка рядов ХЛЕБНИКОВА никто не слушал, говорили сами, как умели. И, вообще, чего тут писать.Вы в каком ряду сидели? Сами знаете, что в вашем ряду делали.
Всех присутствующих на вечере можно было разделить на несколько групп: молча слушающих, слушая разговаривающих, разговаривая кушающих и опаздывающих, которые время от времени приходили и постепенно расходились по последним двум группировкам.
Потом у нас на вечере герой боев на озере Хасан рассказывал (Хасанские бои — серия столкновений в 1938 году между Японской императорской армией и Рабоче-Крестьянской Красной армии из-за оспаривания Японией принадлежности территории у озера Хасан и реки Туманная. — прим. ред.). Студенты слушали с большим вниманием, разговаривали лишь одни „гости“. Я, кстати говоря, еще и о них скажу пару слов.
Потом был концерт. В общем, все шло гладко.
Но было на вечере другое, что видели немногие, но о чем сейчас начинают поговаривать в стенах Института. На вечере было много не студентов. Как они проникли, кто их знает (а наверное, кто-нибудь да знает). Кто они такие? Это уж мы знаем: это завсегдатаи всяких вечеров по любому поводу, но только с танцами; это знаменитости Невского проспекта, одним слово, самая скверная часть молодежи, которая никакого права не имеет быть на студенческих вечерах. А между прочим, к 8 часам эта публика (тут вам и все 16 номеров блондинок и столько же оксфордствующих юношей), аккуратно собралась в вестибюле Института. Вскоре у них появились необходимые для входа пропуска, а потом их набилось так много, что в 9 часов двери Института были закрыты и многие студенты вынуждены были мять друг другу бока. А это, собственно, не в первый раз.
У меня очень свежи воспоминания о прошлогоднем Октябрьском вечере, тогда на улице у закрытых дверей стояло человек 200. Толкались и бегали от одного входа к другому пока не вызвали милиционера и последний заставил устроителей вечера впустить опоздавших. Между прочим, два артиста, которые приехали до впуска были основательно помяты и разгневанные уехали обратно. Я не помню, чтобы они после того выступали у нас в Институте. И, вообще, когда у нас вечер, то знает чуть ли не весь город. В трамвае я подслушал разговор между двумя девушками, в коем одна на вопрос подруги о сегодняшнем времяпровождении сказала, что, мол, неплохо съездить в Текстильный — там, мол, сегодня до утра. В общем, слава на весь город».
